Туюк-Су — мои хождения и не только

В ноябре 2018 я рассказала Беге о Туюк-Су, и он сказал: «Надо туда ехать».

Замануха

Вам я тоже расскажу о Туюк-Су. Как-то на скалах мы спорили с Жекой Ярыгиным о команде «крюк», которую я добросовестно орала на каждом шлямбуре. Жека сказал, что так не делается, и в подтверждение своей версии прислал мне ссылку на статью про команды. Я почитала эту статью, пошарила по сайту, который оказался сайтом альплагеря Туюк-Су, и удивилась. Потому что на сайте была полезная, а главное, актуальная инфа. Которую обычно гуглишь и не можешь найти. А здесь она понятным языком и с веселыми картинками, и видно, что от человека, который активный практик, со своей позицией, соблюдением техники безопасности, и обоснованием отношения к тем или иным техническим приемам.

А еще статьи можно комментить, и он даже отвечает. Он – это Кирилл Белоцерковский, инструктор альплагеря Туюк Су. Эти статьи пригодились мне для подготовки к сборам в Ала-Арче. Ну и еще я понатыкала там, что можно поехать на сборы в Казахстан. Потому что альплагерь Туюк-Су находится в Казахстане.

А с Бегой мы решили, что если ехать, то на майскую смену. В мае в тамошних горах еще холодно, лежит снег, идет снег. Такой холод, но уже не очень собачий, а мы люди, к собачьему холоду непривыкшие. Подумаем еще до февраля.

В январе решили, что поедем. Как это у меня водится, последовали километры переписки с вопросами Кириллу. Поддержка от лагеря выше всяких похвал. Нам помогли с бронированием мест на смену, с медстраховкой, встречанием, с другими вопросами, которые я уже и не помню, и даже посоветовали турагентство для оформления визовой поддержки.

Здесь спасибо агентству Asia Mix Travel за визовую поддержку, которую они долго и терпеливо, в отличие от меня, ждали. В итоге, билеты мы купили в феврале, визовую поддержку получили в апреле, и в апреле же подали на визу, и непонятно было, успеем ли мы ее получить вовремя.

За несколько дней до смены

К этому времени у меня собрался ком какой-то фигни, из-за чего я собралась сдавать билет. В эту зиму мы не поехали на Айры, где надеялись как-то подготовиться к смене в альплагере. Зато в отпуск, который был взят для поездки на Айры, Байрам заболел и у меня был карантин, а вдруг я заразная. А я себе колени позже на скалодроме повредила. И как бы уже апрель, ехать пора, а я особо не потренировалась.

Это несерьезно. Плюс, мы собирались прибыть на пару дней раньше смены, чтобы акклиматизироваться, и билеты взяли на 26 апреля. Но в визовой поддержке нам поставили дату 27 апреля. Вдобавок к тому, что непонятно, успеем ли мы получить визу, нам еще и билеты менять надо на рейс 28 апреля.

Это все с выводом «не поеду», я изложила Жеке. Жека сказал: «Если бы у меня была возможность. Я бы прям сейчас поехал куда угодно в горы». Еще он сказал подумать завтра утром, и еще, если я поеду, он подарит мне кошки Grivel, которые как раз подойдут на мои мелкие ботинки. Я легла спать, но мысли о не ехать и о кошках не дали мне спать. Особенно о кошках. И вообще, не по-пацански будет кинуть Бегу, после того, как сама выдала идею поехать – решила я.

Визу мы получили за два дня до отъезда, билеты поменяли за день. Завтра самолет в Алматы, сегодня поезд в Ашхабад, а я только собираю рюкзак. Рюкзаки. Один с вещами, другой со снарягой.

А когда ехали в поезде в Ашхабад, я простыла. Озноб, температура, слабость. Моя подруга Алиса, у которой я проживала день перед вылетом, снабдила меня напоследок средствами от простуды. Ничего не напоминает? Даты вылета и возвращения, и даже дни недели – такие же, как два года назад, когда летала в Ала-Арчу.

29 апреля

Рейс задержался на час, а по прибытии Бегин баул с 20кг груза выдали самым последним. Наш встречальщик нас заждался, как оказалось, вместе с еще одним участником сборов, который прибыл два часа назад. Мы очень дружно и очень быстро загрузились в машину и ехали-ехали. Сначала по Алматы, потом по дороге с множеством поворотов и гор, где нам встретились каток Медео и горнолыжный курорт Чимбулак, выше которого уже лежал снег.

А потом асфальт закончился, и была крутая грунтовая дорога с большими страшными деревьями, которые выскакивали на нас из темноты, а потом мы ехали над обрывом, переехали мостик, и когда я уже начала думать, что страшнее – ездить тут на машине или ходить пешком, мы как-то внезапно приехали к домику, и все закончилось.

Возле домика. В альплагере. На 2500. Сидела. Собака. Водитель сказал, что она легендарная, но сильно болело горло, и я не смогла расспросить, почему. Он сказал, что есть комнаты прямо, направо, и налево, где мы можем выбрать себе места. Мы пошли напрямо, там в комнате уже спали люди. В темноте выбрали пустую угловую кровать, я сказала, что моя будет верхняя, и что я сейчас приду.

Приветственная диверсия

Не знаю, чего ожидал мой воспаленный разум в 3-4 часа ночи, но мне жутко хотелось горячей воды, и я пошла ее искать. Когда я вышла на улицу, собака пошла со мной. Я ее спросила: «Ты не знаешь, где здесь кухня?», и она пошла куда-то вперед в темноту, где на горизонте были другие домики. Я пошла за ней. Она села у крыльца встречного домика, но закрыто.

Собака повела меня к следующему. Над крыльцом синего домика горела лампочка. Я открыла дверь, и собака вошла туда, но что делать дальше непонятно, потому что за одной дверью оказалось три, и это взорвало мой мозг. Как будто я попала в ларец, где прячут смерть Кащея. Открывать эти двери я не стала, и хотела уже хотя бы поспать. Но собака не согласилась уходить из коридорчика с дверьми, я честно пыталась ее вытянуть за ошейник, что бесполезно, так как я вешу чуть больше средней собаки, поэтому я вероломно покинула помещение, оставив собаку внутри.

То чувство, когда твоим инструктором был Олег Тураев

Утром я узнала, что тот закрытый домик, это и была столовая. Наконец напилася горячего чаю. Там мы встретили Кирилла, и он нас отправил к Артему Скопину отдавать альпкнижки. Артем открыл мою, и сказал: «ООО! Со Слоном ходила!», открыл Бегину, и сказал: «А где это?»

Потом Кирилл нам помог оформить медстраховку, и мы пошли на акклиматизацию с имеющимися на данный момент участниками сборов и инструктором. Мы шли по широкой такой дороге, покрытой снегом, с одной стороны горы, с другой стороны елки, обрыв и речка, за ней еще горы.

Очень было красиво, снег вокруг, горы, облака, все неземное и райское, завидую людям, которые там неподалеку в лагере живут. Так мы дошли до метеостанции Мынжылки (маленький домик как бы вагончик, и беседка), и прошли немного дальше.

Там инструктор сказал, что пора домой, все развернулись, и мы в хвосте процессии познакомились с инструктором и рассказали, как и почему мы оказались в лагере. Я рассказала, что я была в Арче и мой инструктор был Олег Тураев. «ООО! Со Слоном ходила!» — сказал инструктор Деонисий Мить.

Когда мы пришли в наш домик, в нашу комнату пришел некто с бумажкой в руке, выкрикивая слово «Дарья», а потом стал разговаривать с девочками на кровати у двери, выясняя, кто из них Дарья. Обычно мне все говорят «Даша», и сама я так про себя говорю, поэтому на слово «Дарья» могу и не среагировать. Когда я поняла, что он кого-то ищет, и как будто бы меня, я призналась в том, что я Дарья, и он сказал, что я поселилась в неправильную комнату, и должна жить с разрядниками, так как у меня есть третий разряд. Но мы все помним, что мой разряд недотретий, и я очень скромно стала отрицать, что у меня третий разряд. Но он продолжал утверждать, что у меня третий разряд.

Оказалось, что у него в бумажке перепутано — у меня там третий разряд, а Бега в ней «значок плюс». «Значок плюс» — это значок с превышением (перезначок) или недотретий разряд. Тогда человек с бумажкой сказал, что Бега должен переехать в другую комнату, жить вместе со своей группой разрядников и не мешать своими сборами по утрам группам новичков.

Я сказала, что вот когда я схожу единичку бэ, я тоже стану разрядником, и тоже смогу мешать по утрам группам новичков. Он сказал, что насчет разделения по группам мне нужно поговорить с Артемом. Я поговорила с Артемом, и он сказал, что единичка бэ это не критично, и он поговорит с Кириллом насчет этой ситуации. На всякий случай я поговорила еще и с Кириллом. У него была идея раскидать нас с Бегой по разным группам к разным инструкторам. Типа нас научат разному, это будет интересно, и мы будем потом спорить. «Но мы и без этого постоянно спорим», — сказала я. Никто никуда не переехал, а списки отделений обещали вывесить завтра утром в столовой.

Нам нужно было купить репшнуры, Кирилл сказал: «Иди к Диксу, у него есть, он живет вон там», и я пошла вон туда. И вот. Когда я пришла, я увидела, что этот тот самый синий домик с много дверями. Зашла в одну из них. Дальше оказалось еще хуже, потому что там большая комната с кроватями и столом, и в ней еще больше дверей. А Диксом оказался человек с бумажкой, который искал Дарью.

Назавтра утром в столовой я увидела знакомую девушку. Я вообще не думала, что через два года после моей поездки в Арчу я встречу кого-нибудь оттуда. Но эта была явно та самая Мария, которая на заброске третьеразрядником несла очевидно превышающий ее по размерам рюкзак. А еще в столовой был Сергей. Он, как и я, был новичком в мою смену, но в другой группе. «Ты же сказала, что больше не пойдешь в горы», «Я передумала». Это было приятно и замечательно, встретить знакомых людей с общими воспоминаниями.

Группа. Наша группа

Этим утром в столовой была толпа народу, потому что это был уже второй день сборов, и все участники прибыли. Я завтракала, пытаясь найти кого-то слабее худее меня, но безуспешно. Зато в глаза кидалась девушка с нарощенными ресницами за соседним столом, вещавшая как радио, включенное на полную громкость. Также было заметно, что за инструкторским столом имеется одна девушка, зато какая. Если что, вынесет на себе кого угодно мужского рода.

Кирилл объявил разделение групп по списку, иииии вот наша часть списка:

В него вошли и девушка-инструктор, и девушка-радио, и даже Сережа.

В этот день инструктор пыталась установить степень тупости осведомленности участников, мы вязали узлы, делали станции на лестнице, репетировали передвижение в связках и команды. Еще мы сидели в комнате кружочком и вели беседу типа как в обществе анонимных гороголиков на групповой психотерапии. Каждый рассказывал о себе: возраст, горный опыт, ожидания от смены. Все сказали, что не хотят ходить в клеточку и прибыли в лагерь ради опыта.

Итого, что мы имеем. Наталья, 29 лет, в альпинизме лет 10, инструктор по альпинизму в Туюк Су, гид на пик Ленина, инструктор по горным лыжам в Грузии. Это ее первая смена разрядников, ранее было 2-3 смены новичков и значкистов. Я, смена в Ала-Арче два года назад, незакрытый третий разряд. Бега, сборы в Грузии в 2013 и в Ала-Арче в 2016. У нас в основном опыт лазания на скалах. У Сережи тоже одна смена в Ала-Арче два года назад. Миша, Настя, Света – люди из Питера из одного альпклуба – были в Хибинах, в Крыму (может, еще где-то, но я этого не запомнила), отходили много маршрутов второй категории сложности. Мы с Бегой сказали, что приехали учиться. Сереже надо было то же самое. Остальные три человека развернули транспаранты «Мы хотим тройку». То есть маршрут категории сложности 3.

Ожидания от смены

Когда я однажды видела третьеразрядников, они в основном были заняты лекциями и тренировками. Постоянно были с книжками или с конспектами. И еще у них было мало восхождений, у нас, новичков, восхождения проходили чаще. А у второразрядников было еще меньше восхождений, чем у третьеразрядников. Поэтому я предполагала, что чем выше разряд, тем больше теории, тренировок, и тем сложнее восхождения. Следовательно, частота восхождений снижается, тем самым количество преобразуется в качество. К тому же, описывая условия майской смены, Кирилл сказал, что погода в мае неустойчивая, бывает и так, что все две недели идет снег.

Поэтому, я ожидала, что сначала будет много обучения, а потом будут восхождения, и их будет очень немного. Чтобы быть максимально не недоучкой, за две недели до отъезда я читала и практиковала статьи с сайта Туюк Су, сидя по ночам с веревкой и снарягой, и хочу сказать, что мне это очень помогло, и все прочитанное пригодилось. Очень советую всем так делать.

Прения

На следующий день мы тренировались на скалах, что находятся немного выше лагеря, называется пик Крупской. Тренировались ставить закладки, на них вязать станции, и прошли участок скального массива в связках с несколькими станциями. Не могу сказать, что это было блестяще.

После занятий на скалах мы провели разбор ошибок. Наталья все записывала и фоткала, и если она читала список наших косяков и говорила: «Вот там-то ты сделал косяк», а человек: «Неееет, я такого не делал», она предоставляла фотодоказательство.

После разбора Наталья предложила нам вариант похода на первую гору – Амангельды категорией 1Б. Люди из Питера стали убеждать ее, что нам можно пойти и на 2А. Наталья сказала, что нам нужно хотя бы открыться, то есть успешно сходить первое восхождение, и потом уже можно будет ходить на маршруты сложнее. К тому же группа мы несхоженная, заодно и посмотрим друг на друга в действии.

Но питерские три человека были очень настойчивые, выдвигая версию, что если мы пойдем на 2А, то, согласно правилам ФАР, я и маршрутом категорией сложности выше недостающей смогу закрыть третий разряд. Тогда Наталья сказала, что у нас у одного человека в группе незакрытый третий разряд, поэтому мы не можем идти на маршрут сложнее, а должны идти первой горой 1Б. Так я стала злодеем говна для своей группы.

Пик Амангельды с запада 1Б

Вышли в 6 утра. И пошли-пошли. Маршрут такой: сначала по довольно пологой и длинной дороге (1-2 часа) до метеостанции. От метеостанции поворот налево, и подъем по гребню до места, называемого Альпинград, которое находится на высоте 3400м. Альпинград – это такая широкая ровная площадка с видом и выходом на все окрестные горы. Дальше подъем на гору и подход под маршрут 1Б Амангельды.

Тут надо сказать, что в Туюк Су подходы длиииинные – 4+ часа. То есть для того, чтобы подойти под маршрут, надо топать минимум 4 часа. Потом, в зависимости от категории сложности, несколько часов работы на маршруте, и спуск с маршрута. Это примерно минимум час работы. И потом надо идти обратно, тоже получается часа 4. А если спасательные работы?

И даже на самом легком маршруте в Туюк Су надо связываться и лазать, короткие участки, по наклонным полкам, с много рельефом, но связываться и лазать. И если, сделав это все, не вернуться в контрольное время, указанное в маршрутном листе, то восхождение не засчитывается.

Чтобы не растратить все силы на подходе, я пошла небыстро, стараясь не пыхтеть и не уставать. На групповой психотерапии все сказали, что ходят медленно. Врали. В хвосте всю дорогу шла я. После Альпинграда мне стало нехорошеть. В очень снежном кулуаре под самым маршрутом стало совсем тяжело.

Вчера мы разделились на связки, Настя-Сережа-Света и Миша-Бега-я. Весь состав нашей даже еще не связки оказался горняжным. Нам всем стало тяжело, и шли мы еле-еле. По очень тихоньку мы доползли до станции под маршрутом. Первой прошла другая связка, мы были вторыми. От первой станции до второй по заснеженной наклонной полке. Дальше пролезли короткий скальный участок, и дошли до вершины. Пофоткались, пошли назад. Дул ветер, было холодно. Мы поснимали снаряжение и пошли на спуск.

Экшн закончился, и у меня начала болеть голова. Из-за снега, выскальзывающего из-под ног, провалов в него и падений, голова болела еще хуже, идти я старалась поаккуратнее, следовательно, медленнее. Так мы спустились до Альпинграда. Так как мы скинули высоту, всем, кому было плохо, стало лучше. Мне же стало хуже.

Мы пошли дальше на спуск. Ниже всем стало очень хорошо, а мне очень плохо. У меня началась рвота. Пришел туман, мы с Бегой все еще были на спуске с Альпинграда, остальные ушли сильно вперед и терялись в тумане. Так мы с Бегой дошли до Мынжылков. Там в беседке сидела наша группа. Лучше мне не стало, но я пока шла, и сказала Беге, что пожалуй пойду, пока идется. Со мной пошла Наталья, предложила забрать рюкзак, но он грел мне спину, и мне не хотелось его отдавать. В итоге Бега взял меня под руку, и потаранил в лагерь. Просто потащил на буксире. Уложились в контрольное время. Так мы и дошли.

В столовой на ужине я не могла есть, пила водичку, но даже она пыталась меня отторгнуть. Мы поговорили о восхождении. Мне очень хотелось пойти поспать, пока вода из меня не убежала, но я представляла подъем к туалету и путь домику, и продолжала сидеть. Часть группы хотела пойти на новое восхождение, и как можно быстрее, желательно завтра. Наталья была против, считая, что мы должны оставаться группой, и подождать некоторое время, чтобы восстановиться. Так я стала главным злодеем говна для своей группы.

3 мая

Ночью было плохо, утром было плохо. Встретила Наталью, она сказала, что я плохо выгляжу. Это меня расстроило, потому что в Арче мне было плохо после первого восхождения, но следующим утром мне похорошело. Сегодня же этого не случилось. Неужели лучше так и не станет. Неужели вся смена пройдет в таком помятом состоянии. Тогда никуда и не вылезешь.

Я смогла пить чай, после завтрака Наталья сказала, что сегодня у нас будет зачет по узлам и по символам УИАА после обеда, а до обеда мы должны готовиться к зачету. Миша, Настя, Света ушли в город. В нашем домике я полежала, а потом мы с Бегой стали повторять символы УИАА и учить узлы в прихожей на лестнице. Мимо проходил Кирилл, а потом и Наталья, и вот они стали нам помогать. После обеда был зачет, и опять мы были не блестящими. Потом пришли Миша, Настя, Света, мы еще немного позанимались, а в конце Наталья позвала Кирилла, чтобы мы поговорили.

Разговоры

Это был уже 5-й день с начала смены, и 4-й, как мы в группе и с инструктором. Обстановка такая: на всех занятиях, обсуждениях и разборах Миша, Настя, Света разговаривали с Натальей, отстаивая свою точку зрения. Потому что они в альпклубе, где инструктор делает вот так и вот, а Наталья объясняет по-другому. При этом Сережа, у которого нет клуба, и Бега и Даша, у которых есть клуб, но нет инструктора, стараются запомнить то, что говорит Наталья, и разговоры о том, как это делают или не делают в Питере, не способствуют понимаю или запоминанию инфы, которую дает Наталья.

Не могу сказать, что характер у Натальи авторитарный, свое общение с нами она вела в форме диалога, отвечая на все наши вопросы и комментарии. На мой взгляд, это проявление уважения ко всем участникам, независимо от их опыта или еще чего-то. Не скажу, что Наталья какая-то мямля, бесхребетная, неавторитетная. Но три голоса всегда переговорят один, особенно если они не особо задумываются, что и в какой форме они говорят.

Позже я прочла нечто, напоминающее нашу ситуацию:

«Иногда попадаются участники, которым приходится доказывать: делайте, что я рекомендую. Такие превращают инструкторскую жизнь в работу. Они приезжают и вместо того, чтобы учиться, отстаивают свою точку зрения. Мотивируют это свойствами характера, другой школой и что «так неудобно». А бывают другие. Эти смотрят и слушают, запоминают и учатся.» Кирилл, «Инструкторское»

Поэтому. Так как Наталья повела нас на единичку бэ. Оставила «дома» на следующий день после восхождения Амангельды. И вообще не желала водить нас в горы каждый день целый день, занимаясь «домашним альпинизмом».

Часть нашей группы не была согласна с такой линией поведения инструктора, и после завтрака возжелала иметь разговор о своем несогласии с Артемом или с Кириллом. Начали они с того, что имели данный разговор с Натальей. В связи с чем вечером Наталья призвала арбитражного Кирилла для разговора с группой и вынесения решения по создавшимся вопросам. На этом разговоре каждый высказал свое мнение об имеющейся ситуации, и потом Кирилл сказал, что дни восхождений будут чередоваться с днями занятий на скалах, но по усмотрению Натальи. И еще он сказал:

«Альпинизм альпинизмом, но всегда нужно оставаться человеком.»

К слову, на тот момент «открывшихся» групп было немного. И уже начали уезжать люди, в каждой группе отбыло 1-2 человека. В первую неделю сборов было много снега, холодно и ветренно. Погода была переменчивая, например, на нашем первом восхождении утром было холодно, потом вышло солнышко и стало тепло, а потом все накрыло туманом, и стало опять холодно.

3-го мая, когда мы сдавали узлы и символы УИАА, со стремительной скоростью солнце сменяло густое туманное «молоко» и наоборот. Группы, выходившие на маршруты 30го, 1го, 3го числа, возвращались обратно: из-за плохой погоды, из-за усталости участников после подхода, из-за того, что не уложились в контрольное время выхода на вершину.

Из-за всех разговоров, не прекращавшихся нигде и никогда, мне казалось, что я живу в улье, где половина пчел без передыху гудят о том, как они хотят на тройку, и что можно сделать для того, чтобы пойти на тройку. Были в этом гудении и моменты типа: «Ну Даша же самый слабый участник» или «Может, из-за Даши нам стоит выходить на маршрут на час раньше».

Мне в лагере было классно. Мы жили в очень хороших условиях, у нас в комнате жили приятные люди, инструктора охотно общались с участниками, вокруг речка, елки огроменные, в общем, всесторонний рай. Целых две недели рая. И мне не хотелось лить в этот рай нигатифф.

Я понимала, что попытки переговорить улей отнимут много времени и сил и позитивного настроя, и вообще все мне испортят. Поэтому я оставалась как бы спокойной и сидела по ночам на лестнице, где находилось мое место для ловли дзена. Во время приема пищи я сидела в наушниках с музыкой, или шла есть за другой стол и пообщаться с Марией, например. Время вне занятий и восхождений я старалась проводить вне своего отделения, поэтому имела возможность бродить по лагерю и общаться с людьми. Этим позитивным общением я разбавлю вам сейчас не позитивные моменты смены.

На каких слонах и черепахах стоит альплагерь Туюк-Су

Итак. Если вы будете смотреть сайт альплагеря Туюк-Су, то там везде будет Кирилл. Если вы хорошо поищете, там есть одна страничка про инструкторов, и в основном они в нашу смену не были. С немного большей периодичностью на сайте упоминается Артем.

Вот как все оказалось на самом деле. Артем Скопин – директор лагеря, мобильный человек, он занимается всякими формальными и организаторскими вопросам. Вы его увидите, возможно, в момент оплаты и когда он в конце смены принесет альпкнижки. В остальное время он куда-то ездит и что-то делает. Но не теряйте надежду, он иногда есть в столовой за инструкторским столом. В моем представлении Артем – типа мэр лагерного городка, и размещается во втором домике, это типа административное здание, или мэрия.

Есть еще Денис Гриневич (Дикс), он во-первых инструктор, во-вторых, управляющий лагерем, как представляет его Артем. Денис заведует выдачей снаряжения из проката и хозяйственными вопросами – починить, построить. Для этого под его руководством денно и нощно трудятся двое рабочих. Может поддержать разговор на любую тему. Когда он разговаривает, то хлестко выдает информацию в таком виде, что вы обязательно ее запомните.

Например, он рассказал мне о двух девочках, которые любили сидеть на камнях. Которых он потом встретил, и о том, что они ему рассказали о результатах сидения на камнях. Предложил даже их номера телефонов. После этого, когда я видела камни, на которых мне хотелось посидеть, мне сразу вспоминался Дикс. Даже когда Наташа, которая на восхождениях часто была со мной в одной связке и в зоне видимости, сидела на камне, мне сразу вспоминался Дикс, и я сгоняла ее с этого камня.

В альплагере есть аж три повара. У них в кухне есть куча всяких девайсов для готовки, как в ресторанах. Кормят вкусно и много. Я бы сказала, заставляют есть.

Утром перед восхождением:
-Будешь кашу?
-Нет, спасибо.
-Овсяная каша полезная.
-Да, но ее я не буду.
Повар смотрит на меня неописуемыми глазами:
-Тебе НАДО есть кашу.

Помимо этого, повара как бы группа поддержки. Всегда интересуются, как у лично у тебя дела, хвалят, если сделал что-то хорошее, и сочувствуют, если что не так. Еще они очень жалеют худых и заботятся о вегетарианцах.

Чуть-чуть о других инструкторах.

Александр Чечулин, он часто проводил занятия в нашей комнате, так как там жило его отделение, поэтому мы имели удовольствие «греть уши» на его занятиях. Он обо всем рассказывает хорошо, красиво и как-то изящно. Дополнительный плюс его присутствия был и в том, что в нашей комнате, а именно, возле нашей кровати, появилось красное мягкое «кресло» с пенопластовыми шариками внутри, в котором каждому было уютно было посидеть.

Инструктор Деонисий Мить, он водил нас на акклиматизацию, и часть его отделения тоже жила в нашей комнате. Он такой, как строгий отец. А еще на стенах в столовой были развешаны его фотокартины, прекрасные и впечатляющие, которые можно было купить.

Наталья. Про нее на сайте не было. Но она у нас была. Очень она мне понравилась. Почему. Потому что адекватная девчонка, каких я редко встречала в горах. В ней есть и человечность, и строгость, и терпение, и сдержанность. «Заточила» нас вязать узлы без перехлестов. А еще она позитивная, но это не такой брызжущий позитив, чтобы ходить колесом и веселить всех как клоун. Это бодрый настрой и отсутствие негативных слов о чем-либо или о ком-либо. Вообще она мне всю дорогу казалась дочкой Тураева. Думаю, вот это подход Натальи:

«- Не думай о людях плохо.
— А если они этого заслуживают?
— Тогда просто не думай о них.»

В чем минус. В лагере нет врача, к чему я привыкла, когда была в Арче. Там доктор осматривал все отделение перед выходом, помнил, что у каждого болит, и даже мог не выпустить на восхождение. Врач Туюк Су находится в Алматы. Если у кого-то из участников проблемы со здоровьем, его везут вниз, и врач водит его по больничкам.

Или же сам врач прибывает в лагерь в течение часа.

Большой плюс по имени Кирилл

Кирилл – лицо альплагеря. Потому что его очень много на сайте, и когда вы читаете, вам кажется, что Кирилл единственный выживший в альплагере. Особенно если не найдете ту страницу с инструкторами. А если серьезно, Кирилл – это такой один человек, к которому обращаются пятьдесят человек со своими вопросами и проблемами. От «у меня на ботинки не налазят кошки» до «как пройти в библиотеку».

Это все при том, что в нашу смену у него 1 – было свое отделение людей, закрывающих второй разряд; 2 – он вел еще одно отделение третьеразрядников, у которых в начале смены инструктор потянул ногу; 3 – участвовал во всех разборах нашей группы.

Даже если днем он проводил спасработы для толпы народа, стоя в снегу на ветру в мокрых ботинках и с капающим носом, а в 10 часов ночи вы придете и скажете ему, что послезавтра хотите уезжать и вам нужна назад ваша альпкнижка, он даже не изменится в лице и решит ваш вопрос.

А еще он постоянно читает и часто лазит с инструментами по деревяшкам для драйтулинга. У него есть сайт steelinside.com, где он рассказывает о своих путешествиях автостопом, своем скалолазании, своем альпинизме, о прочитанных книжках и всяких полезностях.

4 мая

Утром после завтрака я встретила Настю, и она сказала, что наша группа сегодня дежурит, так как с нами поменялась другая группа, которой надо было сегодня на восхождение. Зачем я пошла в туалет, не узнала бы, и не надо было бы дежурить.

А если бы я узнала о держурстве вчера вечером, например, я бы сегодня встала пораньше, так как в обязанности дежурных входит мыть прихожую, в которую приходят со снежной улицы люди, поэтому в прихожей быстро накапливаются глина и снег с ботинок тает в лужи.

Еще дежурные помогают накрывать в столовой столы и моют столовую после ужина. Как делать это все, учитывая что вечером я записалась на баню с девчонками из нашей команты, непонятно. Я пошла сразу набирать воду из реки и мыть прихожую, а все меня ждали, так как мы должны были идти на скалы. Когда Наталья спустилась из мансарды и увидела, что я мою полы, она тоже удивилась нашему дежурству. Я от удивления даже забыла кошки, и когда мы пришли на скалы, я пошла за кошками обратно в лагерь.

Пока я ходила, остальные тренировались бить крючья, ставить закладки и вязать станции. Когда я пришла, я к ним присоединилась. Я заметила, что Наталья как будто нехорошо себя чувствует, и когда Бега тоже сказал об этом ребятам, поддержала его мысль о предложении пойти домой.

В моем понимании предложить инструктору пойти домой выглядит так: «Ой у нас всех болит живот, а давайте пойдем домой». Настя реализовала это так: «Наташ, хочешь, пойдем домой?» Наталья, конечно, не захотела. Я отдала ей мой рюкзак, чтоб на нем сидеть. И мы пошли отрабатывать одновременное передвижение в связке. Я попросилась полидировать в своей связке, так как никогда в жизни я не лидировала, но интересно, как это. Мы сходили вверх-вниз, и потом пошли домой.

Дебаты

Согласно плану, обещанному Кириллом, завтра мы должны были пойти на гору. Но Наталья сказала, что завтра будет лекция по медицине от крутого чувака, который спасатель и мастер спорта. На обеде Бега предложил группе остаться завтра на лекцию, так как Наталье сегодня нехорошо, и пойти на гору в понедельник.

Реакция людей из Питера: ну и что, мы же заплатили. И стали искать в гайдбуке с маршрутами следующую гору, на которую им хочется пойти завтра, и заполнять маршрутный лист. Бега, Сережа, я сказали, что с удовольствием послушаем завтра лекцию по медицине. Настя изложила версию, что этот лектор часто не прибывает на обещанную лекцию, но Наталья сказала, что лектор подтвердил свое прибытие на завтра.

Вечером я сходила в баню, после которой пришла на ужин. Мой личный улей продолжал гудеть о том, как бы пойти на гору. Бега пошел мыть прихожую в нашем домике, чтобы я не ходила под снегом с мокрыми волосами, а я осталась убирать столовую.

Деятельность улья в гудении была активнее, чем в уборке, проходящих мимо инструкторов они расспрашивали о горах и маршрутах, и потом гудели все вместе. Я отправила их всех домой, сказала, что сама доубираюсь. Наступила тишина, в которой я наконец услышала что-то позитивное, например, что я хозяюшка, и даже женщина-мечта.

Потом я пила чай и смотрела, как группа не из нашего лагеря записывается в книгу выходов и сдает маршрутный лист, отвечая на вопросы выпускающего и ответственного за безопасность типа: «А что ожидает вас на двадцать втором участке маршрута?» За ночь навалило столько снега, что они никуда не пошли.

Лекция по медицине

Лекция была крутая. Она длилась целый день, в столовой нам поставили телевизор, в котором показывали презентацию с веселыми картинками. Лекция хороша была тем, что была сфокусирована именно на первой помощи в альпинизме. Лектор принес кучу всяких штучек, которыми можно было пробовать починить соседа.

Моим соседом оказалась Света из нашей комнаты, и я ее вылечила от всего: наложила всякие шины при переломе кисти, забинтовала голову методом «чепец», наложила ей жгут куском ткани и «турником», нащупывала на ней пульс в разных местах. Еще нам дали специальных пластиковых чувачков, чтобы делать им сердечно-легочную реанимацию.

На лекции наш сосед по комнате Дима признался, что он нейрохирург, и в некоторые спорные моменты лекции делал комментарии. В дальнейшие дни, когда Дима разговаривал, или собирал снарягу, или просто сидел, я не могла избавиться от наваждения, представляя его в белом халате, колпаке, со стетоскопом (Дима: «Не со стетоскопом. Со скальпелем»).

Лектор интересно все излагал, разбавляя печальные вопросы травм и клинической смерти черными шутками. Еще он сказал:

«Похвально, что вы относитесь к человеку в состоянии клинической смерти, как к живому»,

и рассказал чудесные истории о невероятных спасениях благодаря быстроте реакции и своевременных действиях.

Бега, Сережа, я, Настя и Света остались на лекции, Миша ушел в город. Вечером он вернулся, мы заполнили маршрутный лист на Октябренок 2Б. Пошли к Кириллу за консультацией. Он увидел маршрут, срисованный с гайдбука Урубко, и спросил: «А что ожидает вас на двадцать втором участке маршрута?» Мы зависли. Он взял листок, и нарисовал нам свою схему маршрута.

Эту.

Когда Кирилл объяснял маршрут, Миша сказал: «Сегодня мы шли с Чимбулака и смотрели на Октябренок. Он показался нам похожим на Лхоцзе». Кирилл: «Да, Октябренок такой же, как Лхоцзе, только другой и маленький».

Света заполнила новый лист, и я стала перерисовывать туда схему. Потом мы пошли выпускаться.

Сидя за одним краем инструкторского стола, Кирилл и Наталья смотрели, как за другим краем Миша и Настя пытаются наизусть заучить нарисованный маршрут. Наталья сказала, что чувствует себя уточкой с утятами. Когда они все вместе идут, идут, потом уточка проходит сложную часть, а утята – шмяк, шмяк вниз.

Кирилл проверил, все ли мы верно понаписали в маршрутном листе, а Саша Чечулин попросил рассказать, что нас ждет на маршруте. Я взяла бумажку, и сделала пересказ рассказанного Кириллом, стараясь тарахтеть очень быстро, чтоб Саша ничего не понял, и ничего не успел спросить. После моего монолога он спросил меня, где ключ маршрута, я сказала, что они там везде, но он сказал: «Нет, ключ вот здесь на этой плите, которую нужно пролезть перед вершиной».

Был разговор, как разбиться на связки, и решили идти так же, как и на Амангельды. Еще был разговор, что брать и как закладывать, решили брать все и что первая связка будет ставить точки страховки, вторая будет по ним проходить, и потом снимать. Поделили скальные молотки, так как их у нас было ограниченное количество, и я покинула улей.

Пик Октябренок по северо-северо-западному гребню 2Б

Утром мы вышли в 7, так как Октябренок находится намного ближе к лагерю, чем Амангельды и вообще Альпинград. Мы вышли на перевал Зеленое седло, которое нам рисовал Кирилл, по кулуару с глубоким преглубоким снегом, в котором предыдущая группа вытоптала ступени. Предыдущая группа не прошла этот маршрут из-за много снега и вернулась в лагерь, но Кирилл сказал нам: «Вы же сильные, вы пройдете».

Мы связались в две связки, в нашей первым шел Миша, как демонстрировавший на тренировках самую лучшую техническую подготовку, Бега был вторым, третьей была Наталья и я была четвертой. Наталья сказала, если ей станет страшно – она вывяжется от нас. Во второй связке первой шла Настя, вторым Сережа, третьей Света.

Начало маршрута было протоптано, и мы пошли по следам в глубоком снегу на интересующий нас гребень, вышли на короткую, покрытую снегом немного наклонную стенку. В ней Миша заложил закладку, которую я отстегнула от веревки, когда прошла эту закладку, и оставила ее как точку страховки для шедшей следом Насти+2.

Дальше мы шли по гребню пешком, и дошли до скального участка со снегом и льдом, который уже начал подтаивать под солнышком. Пока мы ждали, чтобы Миша его пролез, Настя догнала меня и сказала, чтобы я вытаскивала всех точки страховки, которые ставит Миша. Но как бы вчера решили их оставлять для второй группы? Ну ок, забирать так забирать.

Проблема в том, что не всегда можно вытащить закладку экстрактором, иногда нужно помогать молотком. А молоток Бегин мы отдали Мише, и я теперь без молотка. И когда настала моя очередь проходить этот скальный участок и вынимать закладку, эксцентрик, заложенный Мишей, бегал вверх-вниз в трещине, и у меня долго не получалось выковырять его экстрактором. Настя, стоя внизу, говорила: «Ну Даша, ну давай уже вытаскивай» тоном, каким трехлетнему ребенку говорят надеть штанишки. Потом Света снизу крикнула мне идти, и что она сама вытащит закладку. Я ушла, и дальше выбивала закладки, стукая карабином по экстрактору, а потом я нашла камень, и носила его с собой в кармане.

Согласно плану, нарисованному Кириллом, в начале маршрута должна была быть маленькая арча, от которой надо было немного спуститься вниз. Ну и другие ориентиры. Но мы не могли найти ничего, что было нарисовано в схеме маршрута. Потому что все это было очень под снегом. Мы вроде дошли до трех жандармов, которые обошли слева (но потом, намного позже, мы дошли до еще трех жандармов, которые тоже обошли слева).

В общем. Первая часть маршрута шлась довольно хорошо и приятно. Светило солнце, было очень снежно, но тепло. Протоптанные следы быстро закончились, и дальше Миша топтал сам. Мы шли по пологому гребню, встречались участки, на которые надо было залазить или перелазить, были и сложные, но короткие. Мы часто останавливались, стоя на расстоянии веревки друг от друга, пока Миша закладывался. У меня на горизонте всегда была Наталья.

«Сестренка, Наташка, теперь первоклашка,
теперь ученица онааа…
И знает об этом вся улица наша,
и знает об этом вся наааааша странаааа…» — крутилось в голове.

У меня двоюродная сестра Наташа, поэтому я знаю много песен про Наташу, и теперь никак не могла отвязаться от этой песни.

Заблудиться мы не смогли, потому что были на узком гребне, и некуда было с него свернуть. По дороге посмотрели, как бегут на соседнем склоне горные козы. Из-за снега мы не могли понять, какую часть маршрута мы уже прошли. В 10 я услышала, как Наталья сказала в рацию, что мы прошли треть гребня. Ого, мы столько снега протоптали, а это еще даже не середина.

Потом Миша поменялся с Бегой местами в связке, и Бега пошел первым. Вторая связка тоже сменила лидера, и теперь первой шла Света. Предварительно Настя принесла мне молоток, сказав, что он им не нужен, «тут итак пешком идется, зачем столько точек страховки».

Вскоре все стало сложно. Во-первых, пологий гребень закончился, и мы вышли на крутую вершинную башню, по которой еще пилить и пилить. Во-вторых, хорошая погода закончилась, и пришел туман. Временами туман был такой, что не было видно ничего дальше метра. Пешие участки стали очень крутыми, участки лазания тоже. В-третьих, мы поняли, что не укладываемся во время.

В одном месте надо было пролезть в коротком «камине», потом пройти по узкому гребню, подняться по склону по осыпающемуся из-под ног снегу, вытащить закладку, выкопав ее из снега, и отковыряв из трещины забившийся лед (представьте, каково Беге было СТАВИТЬ эту закладку), потом пройти влево по заснеженной узенькой полочке, длиной в метр, над пропастью («Бега, пожалуйста, поставь там что-нибудь,» — услышала я Мишин голос), где Бега забил крюк, и потом подъем по крутому склону со снегом и «живьем». Когда я дошла до полки с крюком, я стала его выбивать, согласно договоренности, но Наталья крикнула, что они нужны второй связке. Я повесила молоток на выбитый наполовину крюк, и прошла дальше.

Поднявшись по склону, мы вышли на вообще крутой склон, где под снегом оказался лед, протопали по снегу вверх, и там оказалась вершина. Ни арчу, ни ключ, мы так и не нашли. Как нам объяснила Наталья, вот этот снежный склон с ледовой коркой под ним, и была там плита, которую обычно лезут.

Мы ждали вторую связку, но их все не было. Мы подстраховали Мишу и отправили его посмотреть, видно ли их на горизонте. Миша сказал, что видит Свету, и Наталья скомандовала нам спускаться, так как нужно было еще идти на вторую вершину, чтобы ехать вниз. Мы пошли на вторую вершину, нашли там обещанные крюк и кольцо, приехали на перевал, от которого надо было пройти до жандарма в виде черепахи и не свернуть на протоптанную оленью тропу в другой кулуар.

«А мы увидим там оленей?» — спрашивала я Кирилла на консультации, он ответил: «Если туда спуститесь, смотрите друг на друга внимательно, и увидите».

По кулуару мы быстро спускались вниз, и когда увидели людей, даже не сразу поняли, что мы на дороге в Мынжылки, потому что все вокруг было одинаково в тумане и одинаково покрыто белым.

Мы проковырялись 12 часов; вернулись в лагерь, не уложившись в контрольное время и опоздав на полтора часа. Тем не менее, ввиду погодных условий и снега, нам засчитали этот маршрут. Отдельная приятность в том, что я чувствовала себя на маршруте и после хорошо и бодро.

Наталья сказала Кириллу, что под снегом все было неузнаваемо, Кирилл ответил: «Хорошо же, как будто новую гору прошла». Группы, которые позже ходили на этот маршруту, приходили к нам в комнату потрясти Беге руку и сказать, что он мужик, и как он вообще там прошел.

После ужина на нашем разборе опять был Кирилл, и мы опять разговаривали разговоры, но я их уже не помню, видимо, место на моем жестком диске закончилось.

6 мая

В этот день Кирилл проводил толпе из трех отделений лекцию по спасам. Показывал нечто невероятное. То, что он показал, мы потом пытались повторить, но это было сильно долго и сильно коряво.

Этим вечером Наталья сообщила, что 3А Октябренок, который хотел улей, занят, и что завтра мы пойдем на траверс Учитель-Пионер категорией сложности 3А. Света заполнила маршрутный лист, и мы стали звать Кирилла на консультацию.

С каждым разом делать это было все сложнее и длительнее, так как все вокруг хотели Кирилла на консультацию. Мы позвали Кирилла первыми, но он пошел к другой группе, «потому что, видишь, они дали мне булочку». Я приготовила отдать Кириллу свою булочку, и еще паштет, который мне дал Андрей из нашей комнаты, и который я уже наполовину выела. «Но Кирилл вегетарианец, зачем ты даешь ему паштет», — сказал Миша. Я сказала, ну и что, это же взятка, мое дело дать.

Кирилл пришел и нарисовал нам маршрут, потом без вопросов забрал и паштет, и булку. Когда я подошла рассказывать маршрут, Кирилл сидел рядом с тремя булками, а Деонисий рассматривал паштет со словами: «Я люблю мясо кусками». «Это для удобства переваривания», — ответила я и потараторила повтор слов Кирилла по маршруту.

В этот выход решили поменять состав связок на Миша-Сережа-я и Настя-Бега-Света. Согласно консультации, в начале маршрута был камин с лазанием, и это прям лазание, и не перелазание, как мы привыкли на прошлых маршрутах. Настя предложила «закинуть Бегу первым», но Бега сказал, что чувствует себя уставшим. Больше предложений не было, этот вопрос оставили на завтра под маршрут.

Перед сном Бега сказал, что чувствует себя нехорошо, и раздумывает над сменой даты вылета с воскресенья на пятницу. Он предложил поменять билеты и мне, но я сказала: «Нееет, ты что, дома мне придется убираться и готовить, а здесь это все за меня делают».

Траверс Учитель-Пионер 3А

Утром мы проснулись в 4. Вышли в 5. Дошли до Мынжылков, и там Бега сказал, что ему нехорошо, и он пойдет обратно. Дальше мы пошли без Беги. Поднялись на Альпинград, спустились туда, где должно быть озеро с тяньшаньским окунем, но, как это часто бывает в последнее время, ни озера, ни окуня не увидели, потому что все это где? Под снегом.

Мы пошли выше, и даже выше, чем надо, пропустили поворот на подъем на Учителя, потому что шли по очень широкой тропе, которую протоптали вчера участники забега на гору 28 Героев Панфиловцев. Я шла-шла по сыпучему подъему, потом вышла на пологий участок, и от счастья пошла по нему дальше, но оказывается надо было поворачивать налево. Пройдя дальше, где уже стояли, обнаружив свое неверное местоположение, Миша, Настя, Света, я посмотрела назад, и увидела, что Наталья идет куда надо, но в некотором отдалении от нас.

Небольшое затруднение заключалось в сыпухе, которая щедро сыпалась под идущим человеком вниз. Мы решили не возвращаться назад, а подняться прям в лоб вверх оттуда, где мы стояли – все равно тут везде сыпуха. Я преуспела больше всех, так как сыпуха сначала была покрыта тонким слоем смерзшегося снега, в который я не проваливалась.

Постепенно мы выползли куда надо, и пошли под маршрут. Сыпуха поочередно со снегом, а как показывает опыт, снег я не люблю. Кулуар, по которому мы шли, был очень крутой, и по нему мы приползли под маршрут, где даже не было ровного места под площадку, чтобы встать всей толпой. Мы сгрудились вокруг большого камня, на котором сделали станцию на петле (и которая потом слетела, видимо, от чьего-то движения).

Когда я шла, я думала о том, что я никогда в жизни не лидировала на маршруте, и что надо это исправлять, и что вот тут прям такая хорошая, подходящая мне возможность, потому что на скалах-то я рельеф читаю, вижу где всякие полки и внутренние углы, а вот на гребне, где пеший рельеф, мне становится сложно – там стооолько рельефа, что я не знаю, как найти то, что нарисовано в схеме маршрута. На скалах проще – считала я – там лезешь, куда лезется, и все тут.

Поэтому, когда я пришла под маршрут, я сказала: «А может, я полидирую?», и все согласились. Я уточнила, что лидировать я готова только участки скального лазания, а пешком пусть лидирует кто-нибудь другой. Сережа предложил себя, и все согласились. Также Сережа предложил, если мне будет страшно, он может лидировать и после первой веревки. Мы договорились, что я пройду первую веревку, а потом мы будем импровизировать.

На меня повесили все нужные штучки, и я поползла вверх. Понатыкала закладок, была пара местных крюков, Наталья сказала, их надо побить молотком, чтобы убедиться в их надежности. Ну норм так было, снег, лед, на солнце скалы теплые, в тени ледяные.

«На-та-лииии…. Утоли мои печали, утолииии….
Наааталииии….» — пели мне мои мысли.

Вверху камина был большой камень, я его облезла слева, вылезла позади него. Так как на камне было много петель, я решила, что здесь и надо ставить станцию. Местные петли были заледеневшие и похрустывали, если за них потянуть.

Я повесила на камень свою петлю, выбрала Сережу. Вместе мы осмотрелись. Влево от камня был протоптан траверс, который упирался в стенку, прям в стенку, которая выглядела как пятерочное лазание, хотя я даже не знаю, как оно выглядит. А справа были такие хорошие красивые полки, но они были очень в снегу, и следов на них не было. Потом прижумарила Наталья. Я спросила ее: «А вот эта стенка, она какой сложности?» Наталья сказала, 2-3. И тут я как бы поняла, что это и есть вторая веревка. Наталья сказала, что выглядит жутковато, но лазать там легче, чем это выглядит.

Я выдвинулась идти дальше. Прошла траверсом до стенки, потом полезла вверх. Хотелось побыстрее улезть наверх и выйти на станцию, но ради Натальи, надо было заложиться. Чем больше я заложусь, тем ей будет спокойнее, казалось мне. В моменты, когда я во всяких положениях своего тела ставила закладки, я смотрела только в трещину и представляла, что я на нашем скалодроме Домбай, тренируюсь ставить закладки.

По дороге мне встретились несколько крюков, но они были ржавые, и я не поняла, надежные они или нет, и на всякий случай не использовала их. Так я вылезла на станцию, и сообщила об этом вниз. Наталья спросила, есть ли там крюки. «Да, есть», — сказала я, вытащила один крюк из трещины, и показала ей. Наталья спросила: «Там все такие?»

Там была станция из веревки, с кольцом, на трех крюках, но, раз уж я лидер и раз уж я здесь, я придумала связать свою, что вызвало некоторую возню, так как у меня был жесткий репшнур, и несколько его прядей не сразу получилось завязать в петлю. Но я-таки это сделала, потом пришел Сережа, и за ним Наталья. Наталья сказала, что мы отстаем от графика, и что надо топать дальше, так что «Даша, ты ближе всех стоишь к продолжению маршрута, ввязывайся и иди».

По моим наблюдениям, дальше уже было протоптано, так что я не заблужусь и не сверну куда не надо, поэтому я ввязалась и пошла. Минут через 15-я вышла на вершину.

Пока никто не видит, я поцеловала торчащий из снега камень и поблагодарила гору за свое лидирование. Потом, когда пришла Наталья, я обнимала ее и сказала ей: «Спасибо, что разрешили мне лидировать», чем ее очень удивила. Она сказала, что я вела себя уверенно, даже и не подумаешь, что я лидирую впервые.

Наталья сразу сказала нам оставаться вот здесь и не ходить туда, потому что там снежный надув. Мы с Сережей радовались открывшемуся виду и фоткали его. Тут вдруг Наталья сказала, что мы сейчас, наверное, пойдем вниз. Объяснила, что мы опоздали с выходом на вершину на 40 минут, показала длинный хребет, по которому мы должны пройти до Пионера, а также петли и проушину, которые мы должны были использовать для спуска в некоторых местах, и которые были еле видны из-под снега. Ну поняли, да?

Опять длительное снегокопание. А недалеко от нас черная тучка. Поднялась остальная часть группы, им сообщили о завершении маршрута. Настя села ко всем спиной и молчала. Миша и Света убеждали, что у нас есть еще силы, и что мы можем еще попробовать. Но Наталья непреклонно погнала нас вниз.

На Учителе я сделала открытие. Когда я готовилась ехать в Арчу, я собирала вещи по сайту Туюк Су. Потому что названия вершин совпадали с названиями, упомянутыми в восхождениях Арчи. Поэтому я думала, что когда мы придем на учителя с Натальей, это будет Учитель, на который я ходила в Арче, на той стороне будет Киргизия и даже может быть, я встречу на вершине Тураева. Что у этих гор разные высоты, я на это не обратила внимания. И вот откровение года. В Киргизии и в Казахстане у каждого свои горы Учитель, Пионер, Октябренок, Комсомолец. С вершины Учителя Наталья показала мне, что Киргизия здесь есть, но она вооооооон там!

Все спускались грустные такие, и только я была, как белочка после кока-колы. Я была очень довольная, потому что я в первый раз в жизни лидировала. Тот участок, что я лидировала, от начала маршрута до вершины Учитель, имеет категорию сложности 2А. Этот маршрут мне, конечно, не засчитали, так как в маршрутном листе был заявлен другой маршрут, но меня радовало осознание того, что я не тряпка.

Когда мы прошли Альпинград, начался мелкий град, который постепенно усилился, слышался гром, сверкали молнии. Мы пришли в лагерь, где на ужине меня спросила повар: «Ты чего сияешь как лампочка?», а я сказала: «Я сегодня лидировала в первый раз в жизни», и она ответила: «Молодец, значит, не зря мы тебя кормили».

Этим вечером я чувствовала себя как Барби – вроде молодая и красивая, а колени не сгибаются.

На разборе Наталья сказала, что я поставила станцию после первой веревки не в том месте, надо было ставить ее дальше, пройдя траверсом по полке, прямо под стеной. И что я долго ставила станцию после второй веревки, хотя там была уже местная. Настя сказала, что было страшно лезть по стенке последний участок – смотришь вниз, а там пропасть.

Когда я начала заниматься скалолазанием, у нас было соревнование, где я лезла-лезла, и потом вверху под конец маршрута, посмотрела вниз. Ну и мне стало страшно. Когда я об этом пожаловалась, наш тренер Виталий сказал мне такие слова:

«Вниз надо смотреть внизу».

Я всегда теперь так делаю.

По поводу подавленного настроения развернувшихся с маршрута участников, Кирилл поделился, что в его личном рейтинге количество несхоженных гор превышает схоженные. Что когда-то в молодости, он тоже стремился доводить до конца начатое, но как-то раз, когда он куда-то лез в грозу, и под капюшоном у него гудели две серьги в ушах, он решил, что ему нравится возвращаться домой живым.

А я сидела и думала о Жеке, у которого все горы получаются только со второй попытки.

9 мая

В этот день мы пошли на скалы, лазать в кошках. Мы с Бегой лазали в кошках с верхней страховкой, остальные лазали с нижней. Я сегодня была сонная, так что когда пришла моя очередь, я отлазала пару раз, и попросила побыть сегодня ленивой скотиной, так как все еще болели колени, и мне хотелось поэкономить их для завтрашнего восхождения. Поэтому Бега с удовольствием лазал, а я его страховала.

Вместе с нами на скалах отрабатывали спасение в двойке группа Кирилла, которая закрывала второй разряд. Кирилл сидел на полке сверху, вглядываясь в них и еще в одну свою группу, которая отрабатывала хождение в связках на соседнем склоне. Когда пришло время обеда, Миша, Настя, Света внезапно изъявили желание сдать Кириллу зачет по спасработам в группе, поэтому Наталья осталась с ними, но без обеда, а мы с Бегой пошли вниз.

Здесь я вам расскажу вот что.

Что есть в альплагере Туюк-Су

Несколько лет назад альплагерем Туюк-Су был вагончик. Потом, стараниями Артема, построили первый домик (который синий). Полтора года назад построили еще один домик (в котором мы жили). Этот домик называется Аннапурна. В нем есть прихожая с толпой ботинок и с лестницей, ведущей в мансарду, три 9-12-местные комнаты для участников, комната под крышей (мансарда), в которой живут инструктора, и комната Кирилла на первом этаже. У домика фасадная и задняя стены сделаны из стекла, днем светло и вид на окрестности очень крутой. Я часто залипала, сидя на лестнице и глядя на туда.

Примечательно, что когда люди поднимаются со снежной улицы по крыльцу, они начинают пинать домик у порога, чтобы стряхнуть снег с ботинок. Эти люди могут прийти со снежной улицы в любое время суток. В 5 утра, например. Они такие приходят, и начинают страстно стучать под порогом альпинистскими ботинками больше 40-го размера. Порог металлический и гулкий, так что звуки разносятся по всему дому. А особенно по тем районам, которые расположены по линии порога – комната Кирилла и край противоположной комнаты. Утро начинается не с кофе.

Недавно построили второй такой домик, называется Шишипангма. В этом домике есть прихожая, холл с лестницей наверх, комната-сушилка, одна 4-местная комната (в ней жили Миша, Настя, Света) и две 9-местные комнаты. В мансарде лестничная площадка и кабинет Артема.

Еще есть домик столовая/кухня, и есть баня. В бане есть маленькая парилка, ну и баня, чтобы мыться. В «предбаннике» можно жить. Он просторный, там тепло, есть красивые деревянные стулья, шкаф и стиральная машинка.

Там везде все деревянное – стены, лестницы, мебель. А на кроватях мягкие матрасы. В лагере работает мобильная связь и интернет. Поэтому люди, проживающие в одной комнате, часто дружно сидят молча каждый на своей кровати, тыкая каждый в свой телефон. Можно успешно прожить смену, так и не узнав друг друга.

В лагере живет собака по имени Чуча Юрьевна. Она любит ходить в горы. Часто уходит за группами на маршрут, умеет залезть на середину какой-нибудь тройки бэ и выть там три дня, пока не снимут. На шее у Чучи есть медалька с номерами телефонов для вызова ее персонального спасотряда.

В лагере живет еще и кошка. «Печенька Главный Мышелов» — гласит ее медалька на шее. Она приходит иногда в домики (чаще всего ее притаскивают туда девчонки), и может поспать на кровати у кого-нибудь. Дикс сказал, если таскаете кошку к себе в домик, возьмите в кухне для нее лоток с наполнителем. Потому что пустите, а выпустить на улицу ночью будет некому. Но все сложилось совсем иначе. Кошка у нас была недолгими визитами. А собака приходила надолго, и ночью спала под кроватью Димы в углу, ей разрешал хозяин кровати.

Лагерь стоит на покатом обрывистом берегу ледяной реки Малая Алматинка, питающейся от ледников Туюк-Су, Погребецкого, Молодежного.

Еще в лагере есть туалет. На него, судя по сайту, все жалуются. Не знаю, почему – обычный уличный туалет на 4 персоны. К нему идут тропинки с разных сторон. Туалет находится на склоне, к нему надо подниматься, днем тропинки тают в скользкое месиво, ночью замораживаются в гололед, и эти факторы значительно повышают категорию сложности маршрута.

А в общем, условия в лагере просто лакшери. Все чистенькое, красивенькое, уютное – как будто и не горы.

Когда добились тройки

На ужине пришли Миша, Настя, Света и сказали, что завтра мы пойдем на пик Октябренок правый гребень западного ребра 3А. Показали фотку, сказали, что там в начале две стены, и я сказала, что могу их пролидировать. Ну как всегда – стены лидировать буду, а пешочный гребень не буду. Сережа сказал, что он может лидировать гребень, так что мы поделились на связки я-Наталья-Сережа и Миша-Настя-Света. Заполнили маршрутный лист, и стали ждать Кирилла.

Когда я увидела в окно, что он подходит к столовой, встала у двери, сказала, что нам нужна консультация, и дала большую пригоршню мелких сникерсов. Света из нашей комнаты зашла следом за ним, и сказала, что эти сникерсы дал мне Андрей. В этот вечер нам давали пирог, и мы оставили два куска для Кирилла. Наталья сказала, что за два куска пирога она и сама сделает нам консультацию. Но в этот момент пришел Кирилл, и попытка Натальи не сработала. Потом была художественная школа имени Кирилла Белоцерковского, которую я перерисовала в маршрутный лист и пошла рассказывать выпускающему. Кроме этот, Наталья позвала для нас Сашу Чечулина, который рассказал нам, как не надо лазать на этот маршруте, исходя из собственного опыта полетов.

После ужина мы пошли в домик Миши, Насти, Светы решать, что мы возьмем и сколько. Жизнь научила нас, что не надо таскать с собой лишнего. Когда мы пошли в наш домик, Бега, который поменял билеты должен был завтра уезжать, сказал, что я устала, вымоталась, не восстановилась, что он за меня переживает, и что не надо мне ходить на этот маршрут. Я сказала, если на подходе мне будет нехорошо, я пойду домой.

10 мая

Я пришла на завтрак в половину седьмого. Сказала повару: «Спасибо, я не буду кашу», чем повергла ее в состояние, близое к панике. Она сказала: «Как же ты будешь ходить?», «Ногами», — ответила я. Она не поверила, и дала мне большой кусок вчерашнего пирога. На тот момент я уже поняла, что каша по утрам в меня не лезет. Не знаю почему. Дома я ем кашу, но жидкую, а в тут она густая и не глотается. Поэтому я с вечера оставляла выпечку, употребляя ее на завтрак. Кроме того, в столовой всегда есть чай, молоко, конфеты, печенье, хлеб, масло, майонез, кетчуп, горчица. Только этим можно отлично наесться.

Таким образом, на утро я имела два своих и один большой новоприбывший кусок пирога, которые разделила с Натальей. Завтрак сопровождался завистью и комментариями нашего отделения, а я сказала, что из-за моей худобы все пытаются меня накормить, и я не сопротивляюсь.

Пик Октябренок правый гребень западного ребра 3А

Потом мы пошли на маршрут. Дул ужасный колючий ледяной ветер, хотя во вторую неделю сборов снега почти не было, стало тепло, и снежный покров в лагере полностью растаял. Сквозь этот ветер мы дошли до нужного нам кулуара, свернули в него, и немного поднялись. Согласно схеме, мы должны были поворачивать из него влево в маленький кулуар. Миша поднялся из нашего кулуара влево, чтобы посмотреть там маленький кулуар, в котором по схеме есть табличка, и надо идти выше нее. Остальные остались ждать в большом кулуаре.

Я пошла за Мишей посмотреть дорогу, он сказал, что не нашел табличку и надо идти дальше. Но вдоль нужной нам скалы вверх шел узенький протоптанный кулуар, я сказала, что мне кажется, это он и есть. Сережа тем временем в большом кулуаре пошел выше, и за ним пошла Наталья. Миша увидел это, и сделал вывод, так как Наталья идет дальше, значит, это не наш поворот, и мы должны идти выше по большому кулуару. Я не стала спорить, и пошла в большой кулуар.

В итоге мы дошли до самого верха кулуара, вышли на перевал, так и найдя никакого другого поворота влево к нужной нам скале. С позиции достигнутого перевала, скала даже стала еще дальше. Видимо, это и был тот самый кулуар с оленями.

Было уже около 9 утра. Миша сказал, что надо быстрее спускаться вниз, и пойти в город, чтобы не потратить зря день. Я предложила попытаться найти нужный кулуар и старт маршрута, чтобы вернуться туда завтра и пройти маршрут. Пришла Настя, и тоже захотела пойти в город. Тут Наталья сказала, что не понимает, почему на Учителе, который находится очень далеко от лагеря, в условиях ухудшающейся погоды, они хотели продолжать маршрут, а здесь, близко к лагерю, в солнечную погоду, они хотят сдаться. И дала нам бодрящего пинка, сказала идти на свою тройку и лезть свои ключи.

Мы спустились вниз, пошли к тому маленькому кулуару, и нашли чуть выше табличку. Там Миша решил, что маршрут начинается прям над ней, и полез на полку над табличкой. Тут уж я начала спорить и сгонять его с этой полки, так как согласно схеме, маршрут начинался выше. Остальные молчали. Наталья сказала, что нам надо собраться, изучить схему маршрута и посоветоваться. Тут подошла Света, которая шла последней, и вместе со мной стала сгонять Мишу с его начала маршрута.

Мы-таки пошли дальше, и там нашли все нарисованное на схеме, в том числе и крюк для первой станции. Там, где по указаниям маршрутного листа, мы должны были быть в 8 утра, мы оказались в 10, протопав вверх-вниз по ненужному кулуару.

Я провесила перила для перехода на станцию под первой стеной. Пришел Сережа, и я пошла дальше. Длина первой стены 40 метров, внутренний угол с трещиной. Я не буду тут сильно ее описывать, потому что моя мама научилась находить в интернете мои статьи. В общем, я ее вылезла, иногда закладываясь френдами, потому что чем-нибудь другим закладываться было бы очень сильно неудобно. По дороге я встретила несколько хороших крюков.

«Мужичок с гармошкой, поиграй немножко,
Только от души
Наташку рассмеши» — караоке в моей голове.

Но, конечно, очень было внизу красиво. Потрясающий вид. Но все равно моментами я думала – зачем я сюда пришла. Чего мне дома не сиделось. Под конец я уже не пошла по трещине, а ушла немного влево по полкам, чувствуя себя ленивым альпинистом. Я вышла на полку с камнем, завязала станцию и приняла Сережу. Сережа принес с собой много эмоций типа «как ты там лезла без веревки, вот я лез с веревкой, и то долго и страшно». Я сказала: «Сережа, давай мы об этом поговорим в лагере. Я сейчас стараюсь об этом не думать. Мне надо лезть вторую стену, но я на нее пока даже не смотрю».

Я пошла на вторую стенку, которая в трещине между скалой и отколом. Когда я пролезла чуть-чуть и собралась развернуться, чтоб втиснуться в трещину, у меня неожиданно не получилось – я не поместилась из-за рюкзака на спине.

Поэтому, пришлось слезть вниз, и оставлять рюкзак, а потом лезть вверх опять. Так я по очень немногу вылезла выше, на полку с крюком. Встрегнула веревку в крюк, и пошла дальше. Там я стала искать, куда бы получше будет залезть.

Тем временем, каждый новоприбывший на станцию очень громко говорил, как же страшно было лезть. А мне в это время надо было перелазить на откол, но это было высоковато и сложновато, поэтому во мне опять активировался ленивым альпинист. Я поднялась выше по скале, снизу это выглядело привлекательно, но при ближайшем рассмотрении нет. Поэтому я спустилась обратно, к выше крюка, крикнула Наталье, что тут негде закладываться и я полезу выше так. Наталья крикнула: «Лезь как лезется, я тебе доверяю». Вам доверял когда-нибудь инструктор? Мне тоже нет. Поэтому у меня выросли крылья, и я на них перелетела на откол, и стоя на отколе, нашла еще один крюк. Вылезла дальше, нашла камень для станции, приняла Свету.

Здесь как бы моя миссия закончилась. Я пролезла две стены, а дальше был гребень. Но выход на этот гребень немного смахивал на стенку. И вообще я стою ближе всех к маршруту. Поэтому Наталья отправила меня ввязываться и идти первой. К нам прилез Сережа, я ушла на следующий отрезок маршрута, тем временем он ввязался и пошел замыкающим за мной и Натальей.

Потом мы доооолго пилили по гребню. Спускались, поднимались, перелазали, местами лежал снег, но в основном везде были скалы. Несколько раз мы по 20-30 минут ждали, когда на Сережином горизонте появится вторая связка. Светило солнце, становилось жарко. А я во флиске, и в этот выход, чтобы рюкзак стал легче и лазать было легче, я не взяла термос. Ждали мы, растянувшись связкой по гребню, поэтому попросить пить было не у кого.

Когда мы подошли к гладковатому камню, обозначенному в маршруте как внешний угол, по которому, по версии Кирилл, надо было лезть в лоб, а по версии Саши можно было облезть слева, я опять почувствовала себя ленивым альпинистом.

Двигались мы долго. Жарко. Хотелось пить. Снять флиску. Но на мне была намотана веревка, и висела петля с 3 кг закладух. Это добро на петле после стенок мне так и не пригодилось, только цеплялось за колени и за кошки, когда надо было куда-нибудь залезть. Когда я поворачивалась, чтобы спросить: «Может, Сережа полидирует?», Наталья говорила: «Работаем, Даша, работаем», и я работала.

Уже под вершинной башней, когда скалы закончились и надо было перейти участок подъема по снегу, я спросила оставить на камне петлю со снарягой Сереже. Наталья сказала, что вот я щаз положу ее, а она улетит вниз. Но через пять шагов я провалилась в снег и барахталась в нем своим всем, и Наталья сказала оставить петлю Сереже.

Под конец мы прям ползли, но на спуске в нас проснулась прыть. Было солнечно, весело, а под снегом и по скалам звонко бежали ручьи, и подскальзывание в снег ощущалось как приятное охлаждение. И вернулись в лагерь мы вовремя.

Никогда в жизни я больше не пойду на тройку.

11 мая

Я себя опять чувствовала как Барби. Помимо этого, в первую неделю у меня болело горло, постоянно были сопли и почти каждый день была температура 37.

После завтрака люди из нашего отделения ушли в город, а мы с Натальей остались собираться. Я собрала снарягу, три раза ходила к реке стирать, потому что каждый раз забывала что-то новое. Потом лепили манты для праздничного ужина. Причем отдельно с мясом, и отдельно для вегетарианцев.

Вечером на ужине Артем принес альпкнижки и инструктора вручали их своим отделениям. Еще Артем принес шампанское. И толкнул речь. Сказал:

«Будьте в первую очередь человеками, а потом альпинистами. Всегда возвращайтесь домой».

После ужина я пошла провожать отделение Деонисия, проживающее в нашей комнате. Девочки Вера и Света, про которых я подумала: «Как их пустили в альплагерь, они же школьницы», а им оказалось по 27 лет. Андрей Дорогинин, который часто угощал меня вкусняшками, и даже чего-то дал перед отъездом, мы потом это дома еще два дня ели.

Для всех смена прошла по-разному

Отделение двух Дим из нашей комнаты закрыло значок и третий разряд. Отделение Кати, которая спала на втором ярусе соседней кровати, отходило три 1Б, выполнив «значок с превышением». Света, Вера, Андрей, Данис были значкисты, закрыли третий разряд, и сегодня напоследок сходили 1Б, в удовольствие.

Человеком смены для меня стал еще один Андрей, который жил на втором ярусе кровати напротив моей. Он приехал с недотретьим разрядом – ему не хватало 2Б. Его, как и меня, определили в отделение с третьим разрядом. Которому из-за него пришлось идти открывашкой 1Б. С ними Андрей отходил 1Б, 2Б, 3А, а после отъезда его группы, он попросился с группой почти второразрядников, и сходил еще одну 3А.

А мне пора домой

С возвращением получилась целая история. По изначальному плану, мы с Бегой должны были спуститься в Алматы, где нас должны были встретить и приютить, и отвезти в аэропорт знакомые знакомых. По прибытию в Ашхабад мы должны были заказать такси, чтобы везти нас прямо в Балканабат. И как все сложилось на самом деле.

Я осталась в лагере, а симку я себе не покупала. Когда я уезжала, всем сказала, что там нет связи, и что не буду никому писать. Симка была у Беги, и вместе с ним уехала. Следовательно, связаться с кем-либо и попросить, чтобы меня встретили где-то, я не могу. Наталья скачала мне карты, чтобы я смогла хотя б найтись, если потеряюсь, и еще я погуглила список автобусов, идущих в аэропорт.

Когда отбыла последняя машина с лагерными людьми, я пошла на Чимбулак. Пешком. С двумя рюкзаками по 10кг. На Чимбулаке в гостинице я искупалась. Села на маршрутку до Медео. Оттуда на автобус в Алматы. В автобусе спросила парня с лыжами, где мне выйти. От автобуса прошагала пять кварталов до магазина аутдор. По дороге села на скамеечку отдохнуть, проявляя бдительность и разглядывая автобусы. Обнаружила, что есть один, идущий до аэропорта. В магазине купила шорты, перешла через дорогу, села в автобус.

Видимо, проехала через весь город, и у меня возникло ощущение де жа вю. Я поняла, что проехала конечную и еду назад в магазин. На ближайшей остановке спросила водителя, где остановка на аэропорт. Он спросил меня, где я села. Я зависла, и он понял, что зря он это спросил. Сказал, что на аэропорт остановка прямо здесь. Я вышла из автобуса, и спросила парня на остановке, где аэропорт. Тыча пальцем в сторону, он спросил: «Тяжело?». «Кому тяжело, тот дома сидит», — ответила я, и пошла в ту сторону.

В этот день я узнала, что даже при отсутствии подключения к интернет на гугл картах вместе со мной передвигается голубая точка. Теперь эта точка прошла аэропорт, но у меня в зоне видимости его не было. Была дорога, деревья, дома. Я спросила у встречной женщины, как пройти к аэропорту, она сказала идти прямо по дороге. Я шла-шла, дорога закончилась, но аэропорта не было. Впереди шел дядька с рюкзаком, и я пошла за ним. Он завернул направо, и там, как бы в дорожном кармане, оказался спрятан аэропорт.

В аэропорту я пристраховала к стульчикам рюкзаки репшнуром, поспала в спальнике, походила, поспала, поела то, что дал Андрей. И так с 7 вечера до 12 ночи. Вылет был в 2 часа по алматинскому времени.

В самолете я завернулась в спальник и сразу уснула. Меня разбудили, покормили, я опять уснула, и проснулась от приземления в 4 утра ашхабадского времени. Забрала багаж, вышла из аэропорта. Одной из первых.

Сюрприз. У меня с собой не оказалось денег на такси до стоянки междугороднего такси, а спросить у Беги перед его отъездом я забыла.

Я сидела на автобусной остановке до 6. В 6 приехал автобус, и я поехала на стоянку. Там села в такси, спала, пока ждали других людей. Всю дорогу тоже спала. После отъезда из Ашхабада позвонила Байраму, попросила меня встретить и заплатить за такси.

Эпилог

Такси приехало в Балканабат, на мой 211 квартал. К остановке позади моего дома как раз подошел Байрам. Я вышла, перекошенная после перелета и переезда, Байрам подошел, изможденный после операции. Ключа от дома у меня тоже не было; пока Байрам сторожил рюкзаки, я пошла к сыну в школу за ключом. Дома я спала и ела, ела и спала. Уборки и стирки на неделю. И, намывая полы, я думала: «Лучше бы я сейчас лазала тройки!»

Дарья Чикаидзе
Фото: Дарья Чикаидзе, Наталья Сальникова, Михаил Щеглов, Светлана Смирнова