История о холодной ночевке на Джантугане. Это вершина высотой в 4012 метров на Кавказе, к юго-востоку от верховьев Адылсу. Когда «нормальные» группы поворачивают назад, тебе нездоровится, портится погода, но ты неугомонный и продолжаешь работать на маршруте. Все это в рассказе Александра Соловьева из альпклуба «Пенза».
Двое на Джантугане
Шли я и Илья Молтянинов уже связавшись, одновременно. Проходили снежно-ледовый кулуар. Жесткий крутой фирн, идем на передних зубьях. Уже рассвело. С камней закапала вода. Представив, что будет в случае срыва на таком жестком фирне, у меня мелькнула наконец-то эта умная мысль. Идем слишком медленно. Сказывается болезнь…
С утра у меня была температура, колдрексом замяли. Откладывать восхождение было уже некуда. Далеко внизу видна наша палатка, со спальниками, ковриками, едой. Крохотное убежище среди скал и льда, наш дом. Планируем пройти маршрут за день, идем налегке.
Все, выбились из графика. Позади снежно-ледовые кулуар и склон. ГПС показывает около 3700. Т.е. набрали мы от лагеря около 950 метров высоты. Темнеет в 19.30, конец сентября. Остаются 8,5 часов светового времени и 300 метров набора по скалам.
Я уже понимаю, что по-светлому нам не спуститься. Нормальные группы в таких обстоятельствах поворачивают назад. Н-да, нормальные… Осматриваю начало первого скального взлета. Все во льду и снегу. Что нам снег, что нам зной…
Не ходи на Джантуган или дрема на станциях
После второй веревки Илюха просит вешать перила. Сразу понимаю, что все скалы придется рубиться первому. Вообще-то я люблю первым ходить, но сейчас что-то не в форме. Начинает уже знобить на станциях, подташнивает. Похоже, действие колдрекса закончилось, лезть тяжело.
Из-за снега трудно прочитать путь, мерзнут руки, постоянно запиливаю в какие-то грустные места. Скалы очень скользкие, так что кошки снимать я не стал. Порадовала только последняя веревка первого скального взлета. Полностью отвесные скалы, и потому они без снега и льда. Как же это здорово: лезть по чистой стенке!
Хорошо пошли закладки всеми нами любимого Бориса Езерского. Спасибо тебе! Выхожу на снежное плечо, сажусь на обратную его сторону — вот станция и готова! Погода уже испортилась, пошел снежок. От усталости руки висят как плети. Пыхтя, выходит на жумаре Илюха.
Отдохнув, подходим под второй скальный взлет… Он самый трудный. На нем есть две ключевые веревки. Вторую я проходил уже в темноте. Сильно похолодало, на станциях сильно мерзну, хочется спать. Пока Илюха внизу снимает станцию, я прислоняюсь каской к стенке и мгновенно засыпаю. И сразу же становиться тепло, сразу начинается сниться сон, про то, как я крюк заколачиваю или френд кладу…
Голос Илюхи из рации будит меня. Короткие, рубленые фразы — язык альпинистов, наш язык. Как же тяжело выбирать веревку. Усталость адская. Увеличившаяся сложность маршрута дала о себе знать.
Помню, как спасатель (Вжик) на шхельдинском КСП, смотря на заснеженную вершинную башню Джантугана, не советовал мне туда ходить. Теперь я понял почему. Остается последняя веревка второго взлета. Очень трудная. Стемнело, включаю фонарик. Глубина внизу перестала восприниматься. На последних силах прохожу эту веревку.
Ночь на Джантугане и вершина
Выходим на узенькое короткое плечико. До вершины остается 100 метров 45 градусных скал. В общем, пустяк, но уже темно и я как выжатый лимон. Решаем заночевать на этом плечике. Ну, конечно, громко сказано… Заночевать — значит сесть на рюкзаки, надеть пуховки и ждать утра.
Вскипятили воды (чая и сахара нет), попили. Сидим. Меня начинает знобить. Просидели до часу ночи. И так обнимемся, и сяк — от холода не спасает. Температура воздуха упала. Моя, похоже, растет. Озноб уже колотит, все тело трясет.
Несчастные 100 метров я пролазил до 4 утра. Илюха четко работает вторым номером. На станциях проваливаюсь в забытье какое-то… В 4 утра стояли на вершине Джантугана. Хоть глаз выколи, снег идет. Меня стошнило. Записку написали.
Спуск в метель, идем на удачу
Стали вешать дюльфера на противоположную сторону горы. Поднимались мы по 3Б, а спускаемся по 2А. В голове крутились мысли о скором возвращении. Ха-ха-ха. С вершинной башни Джантугана сдюльферяли только с рассветом. Состояние мороженное, двигаться не хочется.
Мы на гребне, валит плотный снег. Видимость — метров 100. Ориентироваться невозможно. Не можем определить место, где сваливать на Джантуганское плато.
Спустились – сбросы, назад. Еще раз. Топаем назад. Черт. Ноги ватные, горло дерет от топленого снега. Пьем мы только растопленный снег. А он вымывает соли, нарушая водно-солевой баланс.
С горем пополам спустились на плато. Плато – толща льда с трещинами. Еще надо спуститься на ледник. А спуск надо найти — кругом ледовые сбросы, ледопады. И не видно ни черта. Метет. Сидим, думаем.
И вдруг, буквально на пару минут, просветлело. И мы увидели сквозь снег противоположный край плато. Там скалы, и вдоль них нормальный спуск на ледник. И снова все закрылось. Связались, и пошли через лед. Гребень Джантугана скрылся в снежной пелене. Сверху, снизу и по сторонам все белое. И ничего больше не видно. Идем на удачу.
Щи у гляциологов
Сидим за столом у гляциологов в большой базовой палатке. Я ем уже третью тарелку щей, кружки чая не считал. Илюха не отстает. Да, на спуске нам повезло. Удачно пересекли плато, спустились, прошли в темноте через ледник, потом по морене. На «Зеленке» нас встретили встревоженные гляциологи. Пригласили к себе, накормили, напоили, согрели. Отличные ребята! В общем, обошлось без серьезных травм (подморозил пальцы да потерял пару ногтей), у гляциологов были в 11 вечера. 42 часа работы на Горе. Илюха Молтянинов вообще молодцом. Здорово держался, уравновешенно и собранно…
Александр Соловьев