Место и время действия: Южные отроги Зеравшанского хребта горной системы Памиро-Алая. Хребет Кугитанг-Тау (Койтендаг), плато в предгорьях на левом борту устья каньона Булак-Дара, высота над уровнем моря 350 метров. До ближайшей железной дороги (бывшая станция Чаршанга, ныне — Койтендаг) – 5 км грунтовки до посёлка Карлюк и 30 км асфальта. Май 1987 года.
Первая часть Марлезонского балета:
…По моим подсчётам Войдаков бодал стену уже пару минут. Струйки выдыхаемого воздуха срывали с нависающего склона пещеры ил и окутывали его фигуру всё сильнее и сильнее. Когда он почти скрылся из виду, я всё-таки подёргал за ласту. Процесс бодания приостановился, и из облака мути показалась маска с оловянными глазами внутри. 62 метра… Азотка давила «не по-деттцки»…
По всей видимости, моё личико тоже явно не катило под Гюльчатай, поэтому Женька ещё некоторое время фокусировал зрение, и только потом, взглянув на глубиномер и манометры, мотнул головой наверх.
Оставалось малое – оставить рабочий ходовик и перестегнуться на подъёмный. Малое оказалось большим – я вдруг увидел, что какая-то часть моей снаряги стала жить своей собственной жизнью и, плавно покачиваясь, решила упокоиться в илу на дне.
Жаба оказалась сильнее разума, и я отстегнулся.
Не поймал – Плюнул – Поднял голову:
Женькин свет показался маленькой точкой среди бескрайней черноты затухающего сознания. И потянувшись на этот свет, я стал медленно подниматься к Жизни… Уже щёлкнув карабином за ходовик и поднявшись метров до 40, я понял, что до грани было всего чуть-чуть…
Вторая часть Марлезонского балета.
Женькина каска, увешанная фонариками, резинками и прочей очень полезной для спелеолога хренью как новогодняя ёлка, уже минут 20 маячила у меня на уровне груди и была прекрасно освещена Солнцем. 6 м, мы уже во входном озере доедаем кальяном крайний, повешенный на «всякий случай» баллон.
А случаи, как известно, бывают разные…
В нашем случае до ближайшего компрессора даже дальше, чем «до Луны раку» – более 50 км до кислородной станции геологов в посёлке Гаурдак на трёхколёсной мотоциклетке. По этой же аналогии ближайшая барокамера вообще в другой Галактике – на другом конце Туркмении в Красноводске на берегу Каспия.
До этого мы честь по чести отсидели глубинные остановки, но стрелка на аналоговом компьютере мёртво стоит в красной зоне и кажется, что не выйдет из неё никогда. На манометр глядеть не хочется (да и что толку), поэтому я разглядываю силуэты сапог обеспечивающих, ожидающих нас на краю озера, и тихо засыпаю, тем более, что шевелиться мне противопоказано – со всех сторон блоки породы, через которые 4-х баллонник проходит только боком.
Эту в целом идиллическую картину вдруг нарушает хлопок и я, вываливаясь из полусна, вижу, что на меня летит торпеда. Как в замедленной съёмке рядом планирует люк торпедного аппарата, где-то сбоку крутятся уже отработанные разгонные блоки, а в клубах воздуха мне в лоб влетает боеголовка…
Это у Женьки в протёкшем фонарике батарейки взорвались и крышку отражателя выбили…
Duracell-ов тогда ещё к нам не завозили…
На этом чудесном событии компьютер наконец-то отлип и соизволил позеленеть, и через пару минут воздуха было в избытке…
Третья часть Марлезонского балета:
Ярко-малиновый рачок категорически не хотел лезть в пузырёк и глухо зашкерился в трещине между пластами гипсангидрида. Уперевшись головой в потолок я попробовал извернуться и достать его лезвием ножика. Но вдруг увидел, что вожделенное пещерное ракообразное удаляется от меня со скоростью трогающегося поезда. Вместе с субстратом. Первая мысль была – «Всего 25 м, а клинит как на сороковке, пора валить». Потом я понял, что процесс удаления рачка из моего поля зрения имеет ровно обратные координаты. Вдобавок прибавилось ощущение, что на меня что-то давит.
Ещё как давит, понял я через пару секунд…
Разбуженная моими экзерсисами и стронутая с места потоком воздуха, от потолка мягко и совершенно бесшумно на спину легла здоровенная плита, стремительно увлекая на дно.
Стряхнул её я только метрах на 28. Она косо спланировала вдоль склона и метрах на 35 врезалась в наслоения ила, подняв облако мути. Тут же возникла мысль – внизу теперь видимости не будет.
Как в воду глядел…
Больше на нижние горизонты сходить не удалось…
Что это было:
Вообще-то исходно район хребта Кугитанг-Тау славился исключительно сухими пещерами, в которых найти лужу объёмом больше бочки было большой удачей. Самое большое скопление воды отмечено в пещерной системе Кап-Кутан, где на нижнем горизонте есть озерко с сифоном длиной чуть больше 10 м и глубиной до метра, ведущий в сухое продолжение. Но все эти «мокрые места» не более, чем просачивание воды из лежащих сверху от пещеры каньонов и к подгорной гидросистеме отношения не имеют.
Провалы с водой в предгорных плато были известны давно, благо что местное население использует их для полива, купается и даже сазанов разводит. Но, нас, спелеологов, они особо не интересовали, так как вода в них не вкусная, а пилить от места обычного лагеря 2 часа в одну сторону, дабы искупаться, можно только ради экзотики. Какой уж тут дайвинг…
Сам я впервые попал на Кугитанг будучи студентом Биофака Московского Государственного Университета им. М.В.Ломоносова в январе 1976 года, в качестве подсобного рабочего в экспедиции известного зоолога того же МГУ (и спелеолога) Константина Константиновича Панютина, которому нужна была тягловая рабочая сила для ловли летучих мышей. Вот нас десяток и набрался. Спелеологию мы тогда знали лишь на уровне подмосковных каменоломен, но с присущим юношеству апломбом считали, что нам «всё по плечу».
Следует сказать, что практически все из этой команды до сих пор не поддались известной байке про акселерацию и им до сих пор многое по плечу, а не по другому месту…
Когда К.К.Панютин вёз нас на Кугитанг, он сказал сакраментальную фразу:
«Я покажу вам самые красивые пещеры Советского Союза.
И я знаю, что совершаю подлость…
Потому, что часть из вас после возвращения не захотят смотреть под землёй ни на что другое, и никогда больше не пойдут в пещеры.
А часть из вас больше никогда не смогут жить без этих Пещер».
Я оказался второго типа и ещё 11 раз возвращался в этот «Сверкающий Мир»…
В 1979 году, один из наиболее авторитетных исследователей пещер Кугитанга Владимир Мальцев (подробности всей пещерной эпопеи, связанной с этим районом, можно почитать в его книге «Пещера мечты, пещера судьбы»), углядел в озере на дне провала в пустыне, безглазых рыбок, которые вызвали бурный ажиотаж среди гидробиологов Академии Наук.
Впрочем, ближе к теме:
Причём рыбки были явно пещерные, но у поверхности появлялись не всегда. Значит, где-то в озере есть дыра. А дыра, как известно, «это нора». А нора в данном случае – пещера. Следовательно, надо срочно в неё посунуться.
В 81 году, в ходе массового нашествия спелеологов в этот район, эту светлую мысль удалось впервые осуществить Игорю Галайде и Володе Свистунову (Сергей Будкин по Должанскому), которые не только рыбок наловили для сопровождающего их «Паганеля», но и нашли в углу озера щель, которая вела в глубину, ниже освещённой зоны. Дошли они тогда неглубоко, метров до 10-15 и остановились перед небольшим расширением подводной пещеры.
Затем дырой заинтересовался Игорь Кутузов. Местный геолог, увлекающийся, в частности, самым экзотическим для пустыни видом экстрима – дайвингом. В начале 1986 года он продолжил изучение щелей на дне озера и впервые дошёл по ним до глубины метров 20 до места, где по его словам Дыра начала «валить».
Слово за слово эта информация прилетела в Москву, и в планы нашей весенней экспедиции были внесены соответствующие коррективы. Выразились они в дополнительном транспортном мешке с минимальным набором водолазной снаряги.
А заодно с нами поехал ихтиолог Института Эволюционной Морфологии Животных Академии Наук (нынешний ИПЭЭ РАН) Сергей Смирнов, которому мы пообещали слепых рыбок наловить для подробного описания и дальнейшего изучения.
Так мне удалось первый раз заглянуть в темноту провального озера. Я с обычным АВМ-1м дошёл до конца ходовика, закреплённого И.Кутузовым на 16 м, и в свете самого мощного (по тем временам) фонаря Toshiba убедился – валит!
Узкий ход вывалился в огромный купол с чёрно-белым сводом гипсовых пластов. Вниз уходил покрытый рыжим илом склон с отдельными глыбами, но ни до дна, ни до другой стороны купола фонарь не добивал, хотя даже в Чёрном море я им свободно подсвечивал рыб на расстоянии до 20-30 метров.
Я, паря в этой черной пустоте как в космосе, всё-таки рискнул дойти до глубины 35 м, пока упрямая верёвочка как поводок не выдернула меня из эйфории…
Рыбок мы, кстати, наловили, но в провал больше не совались, понимая, что дальше нужна серьёзная подготовка.
Прошёл год, и в мае 1987 года мы снова оказались посередине пустыни. Только в этот раз с кучей разношёрстного железа. Стальные 7-литровые баллоны, лёгочники от Украины и АВМ-5, 2 компенсатора на шею типа Fenzi, упомянутые уже фонари Toshiba, и самое главное – итальянский водолазный компьютер аналогового типа, в котором режим декомпрессии определяет полупроницаемая мембрана. По тем временам – очень крутая железка…
Ну и остальной «набор юного спелеолога» — 33 фонарика во все части тела, карабинчики (туда же по 2 штуки минимум) и верёвочек – чтоб и пещеру обмотать раз восемь и самим в случае досады какой удавиться… Или ещё кого, кто эту досаду тебе доставит.
Мы – это уже упомянутый Игорь Кутузов со своим философическим карифаном Анатолием, будущий герой всех подводных времён и народов Евгений Войдаков и Ваш покорный слуга, которому из общего любопытства и по роду своих основных занятий (я морской биолог по образованию) на рыбок экзотических ещё раз посмотреть ну прямо страсть как захотелось…
В качестве команды «cheerleaders» у нас были 2 прекрасные во всех отношениях барышни – многоопытный спелеолог Наталья Веселова и неофит Марина Назарова.
Ну и САМ – Владимир свет Аркадьевич Мальцев в качестве вечного идейного руководителя… Куда же мы без его Советов… СССР тогда ещё был на дворе во всей своей красе и многообразии…
Что сделали в конечном итоге:
За время экспедиции было проведена топосъёмка поперечного сечения купола пещеры на глубине 30-35 м. Длина периметра с боковыми ответвлениями получился более 500 м, а диаметр основного купола пещеры – порядка 100 метров.
Проведёно изучение особенностей биологии и примерно подсчитана численность слепых пещерных рыбок в основном объёме подводной пещеры (их оказалось несколько сотен). Показано, что распределение гольцов зависит только от текущего распределения органических остатков и бактериальных плёнок, которыми они питаются. Глубина не влияет на поведение слепых рыбок.
Совершено первопрохождение нижнего горизонта пещеры, в ходе которого достигнута глубина 62 м. При прохождении нижнего горизонта пещеры отмечена воронка, ведущая под склон на ещё большую глубину.
Найдены, частично обследованы, но не отсняты два хода, ведущие к ближайшим провалам на поверхности. Оба хода от основного купола поднимаются до глубины 15-17 м и оканчиваются завалами.
Отмечено, что после поглощения провалами селевого потока конфигурация входного озера существенно поменялась за счёт упавших глыб гипса. Изменения рельефа (обвалы глыб) отмечены после селя и в основной части подземного озера.
В зависимости от интенсивности весенних паводков уровень воды в озере может колебаться до 2-3 м.
Были ли другие подводные исследования пещер в Койтендаге?
Были. В 1981 и 1991 гг.. уже упомянутый Игорь Галайда и Володя Свистунов обследовали другие провалы и попытались пробиться в родниковые источники (Кайнар и Чинджир, в частности). Была ещё одна наша с Войдаковым экспедиция в мае 1989 г., но из-за прошедшего прямо перед нами паводка вода в пещере была мутной, и далеко залезть не удалось.
А летом 1989 года мы, целой толпой московских спелеологов поехали на 10-й всемирный Спелеологический Конгресс в Венгрии, на котором, в частности, докладывали результаты наших подводных экзерсисов с пещерными рыбками и познакомились с американскими спелеологами, которые в Нью-Мексико изучают аналогичные пещеры в гипсах.
Там же мы познакомились (и даже поныряли в пещерах Будапешта) с Робом Палмером и с Шеком Эксли. И Шек нас даже пригласил во Флориду, и нам с Войдаковым даже удалось туда съездить в 1991 году (см. Октопус № 4, 1999 г.)…
И была после конгресса в 1990 году поездка на Кугитанг, в ходе которой обследовано подземное озеро в пещере Каптар-Хона. Глубже 5 м в нём нам забраться не удалось, но несколько перспективных точек обнаружили…
И были потом и другие дыры, и другие достижения, только вот Кугитанг для нас кончился на целых 20 лет.
P.S.
Вот такие Пути Судьбы, вот куда привело любопытство посмотреть на то, как живёт слепая рыбка… А то, что мы с Евгением Войдаковым по тем временам сделали рекорд погружения в пещерах, находящихся на территории Советского Союза, я узнал только в Москве…
Но, всё течёт и всё меняется
И всё возвращается на круги своя. Вот и я, 30 мая 2012 года, вернулся из Ашхабада, где участвовал в Международной научной конференции, посвященной изучению природных богатств Кугитангского региона Туркменистана.
Конференция проходила под эгидой ЮНЕСКО и Туркменской Академии Наук, и я на ней выступал с докладом про проблемы изучения подземных гидросистем Кугитанга и, в частности, про наши подводные экзерсисы и пещерных рыбок.
А до этого 5 дней была поездка по горам, контуры которых я до сих пор могу нарисовать с закрытыми глазами, и обязательные Планов громадьё, и даже тот же Мальцев с очередным ведром экстравагантных идей и безапелляционных мнений.
Может оно всё во что-то и прольётся. Но это уже будет совсем другая история…
Краткая справка о Койтендаге и окрестностях:
Хребет Кугитанг-Тау (Койтендаг) расположен на западе Туркменистана.
Когда-то по предгорьям Кугитанга пролегала одна из трасс Великого Шёлкового Пути, в исторических сводках эти горы (и пещеры) упоминаются ещё со времён Диодора. Но, в 70-е годы прошлого века, когда мы начали изучать пещеры этого района, местное население занималось преимущественно выращиванием хлопка, благо, что рядом протекает ещё широкая и полноводная Аму-Дарья.
Вдоль Аму-Дарьи и располагались местные посёлки, привязанные к нитке железной дороги, идущей из Самарканда в Душанбе. Дальше от речки шла полоса пустыни и только в горах располагались немногочисленные посёлки, жители которых пасли отары овец, да ряд предприятий, занимающихся разработкой минеральных ресурсов…
С конца 70-х годов этот край стал Меккой для спелеологов СССР. Для широкой «пещерной общественности» их открыл уже упомянутый Владимир Мальцев, который пару лет работал в этих горах и принимал непосредственное участие в поиске и описании новых пещер. Для особо интересующихся – все детали есть в его книжке.
Главный итог того периода заключается в том, что если в 70-х годах в районе были известны всего пара крупных пещер общей протяжённостью порядка 4-5 км, то за 80-е годы было найдено более 60 новых, в том числе ряд пещер с обводнёнными участками. При этом протяжённость самой крупной пещерной системы превысила 70 км, из которых 57 км – это протяжённость единой пещеры Кап-Кутан-Промежуточная при общем перепаде глубин известных участков более 300 м. Для карстовых пещер Азии это до сих пор рекорд, если не ошибаюсь.
Понятно, что за те 22 года, которые я не был на Кугитанге, многое изменилось.
Надо учесть, что местные горы — это не совсем пустыня. При всей жаре и суховеях, в этих краях выпадает достаточно много осадков. Горки то более 3000 м всё-таки… Но практически вся эта вода, пройдя небольшое расстояние по каньонам, уходит под землю. Дальнейшая судьба её неясна и есть несколько, порой альтернативных гипотез о гидрогеологическом строении нижних горизонтов этих гор… Наши подводные экзерсисы – лишь малая толика того, что в перспективе может быть обнаружено в подводных горизонтах пещер Кугитанга.
С точки зрения туризма в самих горах тоже есть на что посмотреть:
Это и заросшие зеленью каньоны со стенками до 600-800 м вертикали, водопадами, ручьями и многочисленными гротами, и плато со следами динозавров, и родники, и целебные источники (включая термальные).
Ну и конечно – пещеры, ближние к входам участки которых вполне доступны для обычного посетителя и комфортны по климату (постоянно +22-24°С).
Михаил Переладов,
ВНИРО, Москва
