Родник находился относительно недалеко. Если встать лицом к горам в устье ущелья Дюзмерген, то по его левому борту. Ущелье это крупнейшее на Большом Балхане, тут становится широкой долиной. Дно его изрезано сухими руслами временных водотоков и сетью грунтовых дорог.
Возможно, в древности климат был влажнее, на что указывают оставшиеся в горах островки реликтовой флоры. Тогда по дну долины с Балхана стекала река, о которой упоминают старые предания.
И в наши дни есть вода на Большом Балхане. Знающий путник найдет, где утолить жажду среди сухих склонов. А многие роднички и резервуары в окрестностях обустроены местным альпинистам из клуба «Мерт».
Мы углубились в небольшое ущелье прорезавшее борт долины. Желтобурые известняки вздымались над головой высокой стеной скал. Все в лучах солнца в дни на грани сухой осени и теплой туркменской зимы казалось золоченым. И скалы, и просушенная до гулкости почва под ногами, порою рассыпающаяся в «золотую» пыль. А, особенно, растительность. То что осталось от трав, что буйно цвели в апреле, а уже к июню послушно подернулись мертвой позолотой.
Сухое ущелье с зеленым оазисом
Ущелье было узким и голоса порой гулко отдавались среди стен. На подъеме становилось жарко, расстегивали куртки, чтобы слегка освежиться на легком ветерке. Виной тому и неутомимое солнце, спрятаться от которого и в горах было непросто.
К месту назначения в глубине ущелья шли каменными полками, словно ласточкины гнезда примостившимися над обрывом. Дно было усеяно валунами, когда-то сорвавшимися с высоты.
Несколько поворотов, нагромождения валунов и он… оазис. Родник называют Потолок. Под навесом из скал камни скользки от воды, покрыты толстым слоем мха и папоротника венерин волос. Контраст с окружением разителен. Такие метаморфозы — одна из многих причин ходить в горы.
Вода под скалой, казалось, сочилась отовсюду, стекала по мху, ажурной листве папоротников. У каменного постамента родника хлюпала под ногами влажная почва. Там неустанно пил влагу островок зеленой травы, будто позабытый в этом золотом ущелье далекой весной.
Пару метров в сторону и все опять становилось сухим и безжизненным. Когда-то в древности все было немного иначе. Мимо Большого Балхана по руслу Узбоя несла воды широкая Пра-Амударья. А горы были покрыты лесами, возможно влаголюбивыми. Ведь родников подобных этому на Большом Балхане множество.
И практически везде найдете папоротник венерин волос. Как он туда попадал? Вокруг каждого источника километры иссушенных склонов и скал, где папоротнику не выжить. Думается, эти оазисы — островки прежде влаголюбивого великолепия, что тысячи лет назад царило на Балхане повсеместно.
Из раздумий вывел шум падающих капель. Они наливались на микроскопических выступах каменного потолка, достигнув критической массы, срывались вниз. Там, где капель была особенно частой, кто-то предусмотрительно подставил старый, видавший виды чайник. Он полон холодной ключевой водой. Капли с шумом плюхались в нее, разлетаясь брызгами.
Глубоко уходя в расщелины скалы, жадно пили воду родника корни теплолюбивого инжира. На каменной полке ему было уютно. Есть вода, а высокие стены ущелья прятали от студеных зимних ветров.
Дождались мокрую зиму ущелья Дюзмерген
Хотелось увидеть горы другими. Не прошло и недели, вновь на Большом Балхане. В этот раз продвинулись по ущелью Дюзмерген дальше. До мест, где оно превратилось из широкой долины в узкий каньон. Далекие прежде друг от друга стены здесь сходились все ближе.
Зима успела вступить в свои права. Но не снегом, а как более ей свойственно в этих краях, моросящим дождем. Он сыпался из укрывшего небо тяжелого свинцового покрывала туч.
Иссушенная за полгода почва жадно впитывала влагу. Скалы становились мокрыми и скользкими. Но это не останавливало. Там, где ущелья упирались в каменные стаканы скал, друзья из Мерта заботливо проложили лесенки и тросы «виа феррата».
Низкие облака цепляли поднятые края скал, оставляя клочья тумана. Их быстро уносил ветер, он же трепал одежду на открытых пространствах, задувал в лицо. Сверху интересно заглядывать в недра узких каньонов. Там стены утесов вырастали из груд валунов, щебня и обкатанной временными водотоками гальки.
На дне таких ущелий, стены порой стояли столь близко, что раскинув руку можно было до них дотронуться. Там уютно и тихо, раздавался звук капели воды стекающей со скал. Ветер сюда не добирался. Эту тишину и сохраню в сердце на память.
Олег Винокуров
фото: Тимур Дурдыев
